Из последних пятнадцати минут судебного заседания сталоочевидно, что помощник окружного прокурора Гарри Фритч попросту тянул время. Онкопался в бумагах, задавал повторяющиеся вопросы и то и дело искоса поглядывална часы, висевшие на стене зала суда.

Внезапно он выпрямился.

— У меня все, — произнес он и, обернувшись к Перри Мейсону скивком, полным официозной учтивости, добавил: — Можете приступить кперекрестному допросу, мистер Мейсон.

Хорошо сознавая, в какую ловушку его пытаются завлечь,Мейсон поднялся со своего места.

— Я хотел бы обратить внимание суда на тот факт, что сейчасуже шестнадцать часов сорок минут и сегодня — пятница, — произнес он спокойно.

— И что из этого следует? — резко спросил судья Иган.

— Лишь то, — продолжал Мейсон, улыбнувшись, — что, как мнекажется, не в интересах суда будет прервать допрос свидетельницы в связи систечением времени заседания. Мой перекрестный допрос, вероятно, получитсядовольно продолжительным, и если бы мы отложили его до понедельника…

В случаях, когда дело разбиралось при закрытых дверях, судьяИган являл собой саму вежливость, однако сейчас заполненный публикой зал иприсутствие присяжных давали ему повод казаться неумолимым. Тонкий политик, ондавно понял, какую популярность приносит положение доминирующего на процессе итретирующего адвокатов. Его ненавидели юристы, но боготворили избиратели.

— Заседание закроется в свое обычное время, мистер Мейсон, —сказал судья. — Суд закончит работу, когда ему положено, а не тогда, когда этоудобно защите. В вашем распоряжении еще около двадцати минут. Присяжныезаседатели хотят поскорее завершить слушание и вернуться к своим личным делам.Приступайте к перекрестному допросу.

— Хорошо, ваша честь, — сказал Мейсон и, сделав вид, чтоприводит в порядок разложенные на столе бумаги, сумел выиграть несколькодрагоценных секунд, необходимых, чтобы освоиться с создавшейся ситуацией.

Женщина, выступавшая по делу свидетелем обвинения, былачрезвычайно умна. Мейсону требовалось во что бы то ни стало опровергнуть ее показания,в противном случае его подзащитного неминуемо признают виновным. В запасе уадвоката имелся только один неожиданный ход, и он очень надеялся, что сможетпроизвести им должный эффект. Однако оставшегося до пяти часов времени явно нехватало, чтобы пустить козырь в игру, а затем, воспользовавшись вызваннымзамешательством, развить успех. С другой стороны, если потратить последниедвадцать минут перекрестного допроса на бесцельные блуждания, присяжныеотправятся на уик-энд в полной уверенности, что показания свидетельницы следуетпринять за чистую монету.

Мейсон решился.

— Миссис Лавина! — обратился он, приветливо улыбаясь.

Великолепно одетая, привлекательная женщина на свидетельскомместе повернула к нему лицо, выражавшее, казалось, лишь невероятное желаниебыть подвергнутой самому тщательному перекрестному допросу, какой только могбыть ей уготован.

— Вы опознали, — сказал Мейсон, — в подсудимом человека,совершившего нападение?

— Да, господин адвокат.

— Когда вы увидели подсудимого впервые?

— В ночь нападения. Мистер Арчер остановил машину усветофора. Этот человек возник непонятно откуда, распахнул дверцу, сунулпистолет в лицо мистеру Арчеру и преспокойно забрал его бумажник, егобриллиантовую булавку для галстука и мою сумочку. Все было проделано такбыстро, что не успела я сообразить, что происходит, как он уже отбежал кобочине, вскочил в машину, стоявшую на встречной полосе, и исчез.

— И мистер Арчер попытался преследовать его?

— Конечно нет. Мистер Арчер не стал делать подобной глупости.Тот человек был вооружен. Мистер Арчер — нет. Мистер Арчер развернул машину,остановил ее у аптеки на противоположной стороне улицы и позвонил в полицию.

— А что в это время делали вы?

— Ждала в машине до тех пор, пока не поняла, что дальнейшееожидание не имеет смысла.

— Как долго вы ждали?

— Пожалуй, не меньше пяти минут. Потом показался патрульныйавтомобиль с рацией.

— Что произошло потом?

— Мистер Арчер стал объясняться с полицией, а тут как размимо проезжала одна моя знакомая молодая женщина. Она заметила меня, свернулана обочину и притормозила. Я обратилась к кому-то из стоявших рядом и попросилапередать мистеру Арчеру, что я уезжаю и что в случае, если полицейскимпотребуются мои показания, они смогут найти меня на вилле «Лавина».

— Почему вы не остались и не побеседовали с представителямиполиции?

— Мистер Арчер мог сам сообщить полицейским все, что ихинтересовало. У меня были намечены кое-какие важные дела. К тому же ведьналогоплательщики содержат полицейских, чтобы те служили самим женалогоплательщикам, не так ли? Поэтому, если бы осталось нечто такое, что онипожелали бы узнать от меня лично, они без труда могли приехать и встретиться сомной.

— В момент нападения вы находились с мистером Арчером?

— Конечно, мистер Мейсон. Я уже заявляла это неоднократно.

— А куда вы направились, после того как покинули местопроисшествия?

— На виллу.

— Под «виллой» вы в данном случае подразумеваете виллу«Лавина»?

— Если вам так хочется вдаваться в детали, мистер Мейсон, —виллу «Лавина-2».

— Которой сами же владеете?

— Недвижимость не является моей собственностью. Я арендуюнедвижимость, но непосредственно заведение принадлежит мне. Правильнее сказать,я управляю им.

— Нападение произошло в тот момент, когда вы с мистеромАрчером были на пути к вилле?

— Да.

— А как звали ту особу, которая проезжала мимо и предложилавас подвезти? Вы сказали, что это была какая-то молодая женщина, ваша знакомая.

— Мисс Кейлор.

— Мисс Кейлор, я полагаю, не просто знакомая?

— Она моя знакомая, моя подруга и моя работница.

— Она работает у вас?

— Насколько я поняла, вы хотите знать, работала ли она уменя в то время, когда было совершено нападение?

— Именно.

— Да, она работала у меня хостессой.

— И это в ее машине вы покинули место происшествия?